Представляю краткий комментарий пятой игры весенней серии. Это благотворительная игра под девизом: «Известные люди Беларуси против знатоков».

 

Вопрос 1. Роман Ольшевский. В Иркутске есть своеобразный памятник: огромное яйцо, которое стоит на постаменте. А в какой день оно ежегодно меняет свой облик?

Ответ команды: Пасха. Счёт: 1:0.

Комментарий: Слишком лёгкий вопрос для команды любого уровня. Задание такого вопроса – просто элементарное неуважение к игрокам команды. 

 

 

Вот некоторые данные, найденные мною в сети. Я их редактировал лишь в некоторых местах, да и то, обычно незначительно.

Памятник «Выпавшее яйцо» (неофициальное название – «Яйцо Канадзавы»). На постаменте имеется литая плита с надписями на русском и японском языках: «Монумент российско-японских связей. Отдавая должное Дайкокуя Кодаю и его соотечественникам     (г. Судзука), оставившим свой след на страницах истории российско-японских связей, мы воздвигаем этот памятный монумент на величественной и красивой российской земле, как свидетельство дружбы между городами Иркутск и Судзука, как пожелание мира между народами обеих стран. 1994, август. г. Иркутск, г. Судзука». Установлен в 1994 г. по инициативе мэра г. Судзука, префектура Миэ, Япония, г-на Иби Кэндзе (автор – скульптор Мимура из г. Судзуки) в честь подданных Японии Синдзе и Седзо, похороненных после  1792 г. на Иерусалимском кладбище (ныне – территория ЦПКиО).

Японское рыболовное судно «Синсемару» в 1783 г. потерпело крушение в районе Алеутских островов. Спасенные русскими моряками капитан Дайкокуя Кодаю и некоторые члены экипажа с 1789 по 1792 гг. жили в г. Иркутске, затем вернулись на родину за исключением принявших христианство моряков Синдзе и Седзо (при крещении соответственно – Николай Коротыгин и Федор Ситников).

Весной 2008 года кто-то с этого памятника на улице Канадзавы стащил яйцо?! В мэрии областного центра заявили, что памятник не состоит на балансе городских властей, а находится в ведении общества русско-японской дружбы. Власти Иркутска отвечали лишь за уборку прилегающей территории, а также ежегодно накануне Пасхи обрабатывали яйцо воском во избежание его окрашивания, так как у иркутян появилась традиция красить памятник перед церковным праздником.

Японских моряков в 1783 году после восьмимесячного дрейфа на судне, потерявшем в шторм управление, занесло в места промысла Русско-Американской компании. Их высадка на Алеутских островах оказалось лишь окончанием первой главы десятилетнего эпоса. Они вынуждены были следовать в Иркутск как губернскую столицу и из тех, кто выжил на многолетнем пути, двое вынуждены были в Иркутске и доживать без надежды увидеть родину, а трое, благодаря геополитическим планам Екатерины Второй, вернулись в Японию. Для чего, впрочем, Кодаю понадобилось добираться до Царского Села и добиваться аудиенции у императрицы. Выразительная и печальная быль о том, как упраздняется человеческая жизнь в абсурде абсолютной власти. И о том, как человек может повлиять на отношения между империями, если одна из них его родина, и он всеми силами стремиться вернуться. И еще много о чем. В этой истории драматизма и приключений не меньше, чем в «Одиссее», или, например, в истории командора Николая Резанова, воспетого поэмой Вознесенского и спектаклем театра им. Ленинского комсомола.

В Красноярске было два надгробных памятника Николаю Резанову на предполагаемых местах захоронения, один из них заменили на монумент. Кроме этого была экспозиция, посвященная Резанову, в каюте парохода-музея «Святитель Николай», на котором Владимир Ульянов плыл по Енисею в ссылку. Роль уникального экспоната исполняло подлинное платье Кончиты, возлюбленной командора, из спектакля Ленкома «Юнона и Авось». В Иркутске о том, что за история вызвала сентиментальные чувства японцев к нашему городу, знают только единицы. В Японии одиссея их соотечественников стала широко известна, благодаря роману Ясуси Иноуэ «Сны о России» (издан на русском в 1980 году), а затем одноименному фильму, снятому в конце восьмидесятых годов. Через несколько лет город Судзуки и преподнес Иркутску проект памятника русско-японской дружбе. Монумент по проекту архитектора Мимура представляет собой «симметричные половинки», которые «олицетворяют два национальных начала, рядом с которыми покоится яйцо – зародыш нового будущего и новых возможностей в сотрудничестве». «Симметричные половинки» – это вытянутая трапеция, разрезанная по вертикальной оси, в которой сделан вырез в форме яйца. Само яйцо, как бы выпавшее из бетонной трапеции на постамент, гранитное. У «зародыша нового» поперечный диаметр около метра и весит зародыш 600 кг. Памятник не напоминает ни о моряках, ни хотя бы о корабле. К давней драматической истории отсылает только текст.

Памятник установили в 1994 году на улице Канадзавы. Собственно, это не улица, а переулок, который до революции назывался Пирожковским, а в советское время Банковским. В 1983 году его переименовали в честь японской префектуры, установившей еще в 60-х годах побратимские связи с Иркутском, и для солидности назвали улицей.

 Семь лет подряд накануне пасхи каменное яйцо раскрашивали, что расценивалось как хулиганство и вандализм. А собкор одной из общероссийских газет предположил и политический протест – против претензий Японии на Курилы. Краску выжигали паяльными лампами, а затем покрывали защитным слоем, для чего растапливали свечи. Мартовской ночью 2008 года яйцо откатили в сторону, посеяв слух о похищении. Поскольку с первой же пасхальной покраски одна из версий о том, кому это понадобилось, указывала на художников (вторая – «мартовские игры студентов»), то похищение яйца тут же было оценено как эстетический жест: его делают «передвижным».

Иркутские журналисты сообщали, что работники «Горзеленхоза» наносят последние годы воск на гранитное яйцо, чтобы защитить его от раскрашивания. Но сами работники уточняют, что наносят парафин, отчего, кстати, яйцо приобретает нездоровый блеск. Они же весной 2008 года закрепили яйцо на металлическом стержне

Памятники яйцу есть и в других местах. Вот некоторые из них: Кременчуг, Запорожье (о.Хортица), посёлок Разумное (Белгородская область), Солигорск, Обнинск (точнее недалеко от него на местной птицефабрике), Санкт-Петербург (яйцо исчезло), Москва, Ивано-Франковск, Соликамск, Вильнюс, … Приведу лишь один из них, находящийся в Беларуси (Солигорск). Привожу его просто потому, что он мне понравился.

 

 

Оценка вопроса: 1 балл из 10 возможных.

Оценка редакторской группы: 0 из 10.

Вопрос 2. Сергей Буян. На экране фотография, сделанная в 1928 году в Англии. Назовите имя мальчика.

 

 

Ответ команды: Кристофер Робин. По мнению ведущего А. Мухина была подсказка. Счёт: 1:1.

Комментарий: Слишком лёгкий вопрос для команды любого уровня (даже для блица или брэйна). Целую минуту команда вспоминала, как звали сына А. Милна. Задание такого вопроса – ещё одно просто элементарное неуважение к игрокам команды: к тому же не смогли вспомнить (хотя в ходе обсуждения что-то подобное верному и прозвучало).

 

 

Алан Милн, Кристофер Робин и Винни-Пух. Фотография из Британской национальной портретной галереи 24 августа 1914 года поезд, двигавшийся на восток Канады, остановился у небольшой станции в провинции Онтарио, и его пассажиры увидели охотника с маленьким бурым медвежонком. Малышка приглянулась лейтенанту Гарри Колеуборну, который купил ее двадцать долларов и назвал Winnie – в честь своего родного города Winnipeg.

Winnie очень быстро стала любимицей и талисманом 2-й Канадской Пехотной Бригады, вместе с которой добралась до Великобритании. Когда в 1919 году капитану Колеуборну пришлось отправиться во Францию, он посчитал за лучшее оставить медведицу в Лондонском зоопарке. Winnie быстро завоевала привязанность детворы, – она была совсем ручная и вовсе не злая. Winnie очень нравилась и Кристоферу Робину, – сыну Алана Александра Милна, впервые познакомившегося с ней в 1924 году. Более того, он даже заходил к ней в клетку и самостоятельно поил ее молоком. Что касается игрушечного медведя, то Кристофер Робин получил его в подарок еще на свой первый день рождения. Изначально медведь звался Эдвардом. Спустя 3 года, когда он познакомился в с медведицей Винни, он переименовал медвежонка в ее честь. А словечко Pooh осталось от лебедя, с которым Кристофер Робин познакомился, когда вся семья ездила в свой загородный дом на ферме Cotchford в графстве Sussex (это рядом с тем самым лесом, который теперь известен всем как Стоакровый Лес). Увидев, насколько Кристоферу Робину понравилась медведица, Алан Милн решает написать специально для своего сына книгу, героями которого будут его любимцы.

Книги Милна выросли из устных рассказов и игр с Кристофером Робином; устное происхождение характерно и для многих других знаменитых литературных сказок. «Я, собственно, ничего не придумывал, мне оставалось только описывать», как говорил впоследствии Милн. Реальными игрушками Кристофера Робина были также Пятачок (подарок соседей), Иа-Иа без хвоста (ранний подарок родителей), Кенга с Крошкой Ру в сумке и Тигра (куплены родителями впоследствии специально для развития сюжета вечерних рассказов сыну). В рассказах они появляются именно в таком порядке. Сову и Кролика Милн придумал сам; на иллюстрациях Шепарда они выглядят не как игрушки, а как настоящие животные, Кролик как-то говорит Сове: «Только у меня и тебя есть мозги. У остальных – опилки». В процессе игры все эти персонажи получили индивидуальные повадки, привычки и манеру разговора. На созданный Милном мир животных повлияла повесть Кеннета Грэма «Ветер в ивах», которой он восхищался и которую ранее иллюстрировал Шепард, а возможна также скрытая полемика с «Книгой джунглей» Киплинга.

Медведица Виннипег (американский чёрный медведь) попала в Великобританию как живой талисман (маскот) Канадского армейского ветеринарного корпуса из Канады, а именно из окрестностей города Виннипега. Она оказалась в кавалерийском полку «Форт Гарри Хорс» 24 августа 1914 года ещё будучи медвежонком (её купил у канадского охотника-траппера за двадцать долларов 27-летний полковой ветеринар лейтенант Гарри Колборн, заботившийся о ней и в дальнейшем). Уже в октябре того же года медвежонок был привезён вместе с войсками в Британию, а так как полк должен был быть в ходе Первой мировой войны переправлен во Францию, то в декабре было принято решение оставить зверя до конца войны в Лондонском зоопарке. Медведица полюбилась лондонцам, и военные не стали возражать против того, чтобы не забирать её из зоопарка и после войны. До конца дней (она умерла 12 мая 1934 года) медведица находилась на довольствии ветеринарного корпуса, о чём в 1919 году на её клетке сделали соответствующую надпись.

В 1924 году Алан Милн впервые пришёл в зоопарк с четырёхлетним сыном Кристофером Робином, который по-настоящему сдружился с Винни. За три года до этого Милн купил в универмаге Harrods и подарил сыну на его первый день рождения плюшевого медведя фирмы «Альфа Фарнелл». После знакомства хозяина с Винни этот медведь получил имя в её честь. В дальнейшем медведь был «неразлучным спутником» Кристофера: «у каждого ребёнка есть любимая игрушка, и особенно она нужна каждому ребёнку, который один в семье».

 

 

 В сентябре 1981 года 61-летний Кристофер Робин Милн открыл памятник медведице Винни (в натуральную величину) в Лондонском зоопарке (скульптор Лорн Маккин). В 1999 году канадские кавалеристы из «Форт Гарри Хорс» открыли там же второй памятник (скульптор Билли Эпп), изображающий лейтенанта Гарри Колборна с медвежонком. Копия последнего памятника воздвигнута также в зоопарке канадского города Виннипег

Оценка вопроса: 1 балл из 10 возможных.

Оценка редакторской группы: 0 из 10.

 

Вопрос 3. Михаил Карпук.  Как Вы знаете, в пасьянсе карты раскладывают горизонтально по масти и вертикально по старшинству. А какому учёному пасьянс подсказал идею его великого открытия?

Ответ команды: Дмитрию Ивановичу Менделееву. Счёт: 2:1.

Комментарий: Слишком лёгкий вопрос для команды любого уровня (даже для блица или брэйна). Задание этого вопроса – третье подряд просто элементарное неуважение к игрокам команды. Вот некоторые выдержки, найденные мной на безграничных просторах Интернет.

«Говорят, что Менделеева натолкнул на мысль карточный пасьянс, когда карты располагаются горизонтально по масти и вертикально по старшинству».

На первый взгляд его (Менделеева) система похожа на удачно разложенный карточный пасьянс. Кстати, история о том и свидетельствует. Дмитрий Иванович взял пачку визитных карточек, записал на них названия и главные свойства известных тогда 63 элементов и стал при каждом удобном случае тасовать и раскладывать так и эдак эту «колоду» элементов. В конце концов столь странный «химический пасьянс» сошелся… сначала во сне. Он, проснувшись, быстренько записал увиденное, и тогда же в 1869 году опубликовал соответствующую статью. Вот вроде бы и все.

Нет, не так просто. У него были предшественники, предлагавшие свои варианты периодической таблицы. Наиболее близко к открытию Менделеева подошел немецкий ученый Лотар Мейер, опубликовавший практически в то же время свою систему элементов, сходную во многом с менделеевской. Именно он разложил в относительном порядке «химический пасьянс». Его таблица — пример классификации известных к тому времени элементов. В этом она не отличается от многих других систем упорядочения фактов. Она не вторгается в неведомое, а является продуктом, можно сказать, научной комбинаторики.

Таблица Менделеева была идеальной системой. Кроме тех элементов, которые уже были известны (занесены на карточки), в ней присутствовали и «невидимки», бытие которых предполагалось автором, но никем еще не было доказано. Их существование и свойства определялись единственно волей и разумом творца системы, его представлением о мировом порядке.

Свои соображения о периодической системе элементов Д. И. Менделеев очень долго не мог представить в виде ясного обобщения, строгой и наглядной системы. Как-то после трёхдневной напряжённой работы он прилёг отдохнуть и забылся сном. Потом он рассказывал: «Ясно вижу во сне таблицу, где элементы расставлены, как нужно. Проснулся, тотчас записал на клочке бумаги и заснул опять. Только в одном месте впоследствии оказалась нужной поправка». А. А. Иностранцев, приблизительно в тех же словах воспроизводя рассказанное ему самим Д. И. Менделеевым, видел в этом феномене «один из превосходных примеров психического воздействия усиленной работы мозга на ум человека». Этот рассказ породил массу наукообразных толкований и мифов. В то же время, сам учёный, на вопрос репортёра «Петербургского листка» о том, как родилась мысль о периодической системе, отвечал: «…Не пятак за строчку! Не так, как вы! Я над ней, может, двадцать пять лет думал, а вы полагаете: сидел, и вдруг пятак за строчку, пятак за строчку, и готово…!»

Одна из статей утверждает так: «Родом из Сибири, Дмитрий Иванович Менделеев очень любил раскладывать пасьянс. В 1869 году он записал символы химических элементов вместе с их атомным весом на отдельных карточках с перечислением на каждой свойств элемента. Затем он расположил карты в порядке увеличения атомных масс в виде решетки из восьми вертикальных колонок. Эврика! Если смотреть поперек, по горизонтали – элементы становятся тяжелее. Вниз, по вертикали – элементы в каждой колонке проявляют сходные свойства. Менделеев заметил очевидную периодичность. Отсюда название, ставшее классическим, как и сама таблица: «Периодическая система элементов».

Приведу ещё два широко известных факта-заблуждения, связанных с Менделеевым. Не утруждая долго себя, взял выдержки из Википедии.

 

 

Существуют всякого рода предания, басни и анекдоты, повествующие о «производстве чемоданов», которым якобы прославился Д. И. Менделеев. Действительно, Дмитрий Иванович приобрёл некоторый опыт переплётных и картонажных работ ещё в пору своего невольного бездействия в Симферополе, когда ввиду Крымской войны и закрытия гимназии, находившейся вблизи театра военных действий, вынужден был коротать время, занимаясь этим делом. В дальнейшем, уже имея огромный архив, включавший массу документов, репродукций, фотографий, сделанных самим учёным (он с большим увлечением занимался этим, очень много фотографируя во время своих поездок и путешествий), печатных материалов и образцов эпистолярного жанра, периодически самостоятельно клеил для них в общем-то простые, незатейливые картонные контейнеры. И в этом деле он добился определённого мастерства – сохранилась даже сделанная им маленькая, но прочная картонная скамеечка.

Есть один «достоверный» анекдот, который, вероятно, и породил все остальные, этой темы касающиеся. Покупки материалов для своих занятий такого рода он обычно делал в Гостином дворе. Однажды, когда учёный зашёл с этой целью в хозяйственную лавку, он услышал за своей спиной такой диалог: «Кто этот почтенный господин?» – «Неужели не знаете? Это же известный чемоданных дел мастер Менделеев», – с уважением в голосе ответил продавец.

Где правда, где вымысел сказать сложно. В подтверждение своих слов приведу ещё одну «чемоданную» историю.

«Есть еще один признак всенародного признания – анекдоты. Ни об одном из наших ученых их не сложено столько, сколько о нем. Вот один из них. Ямщик вдруг приподнимается с места, кланяется, снимает шапку перед каким-то прохожим. «Кто это?» – удивленно спрашивает седок. «Это знаменитый чемоданный мастер Менделеев». Как известно, изготовление чемоданов было хобби великого химика».

 

Дмитрий Менделеев в 1865 году защитил докторскую диссертацию на тему «Рассуждение о соединении спирта с водою», нисколько с водкой не связанную. Менделеев, вопреки сложившейся легенде, водку не изобретал; она существовала задолго до него.

На этикетке «Русского стандарта» написано, что данная водка «соответствует стандарту русской водки высшего качества, утверждённому царской правительственной комиссией во главе с Д. И. Менделеевым в 1894 году». С именем Менделеева связывают выбор для водки крепости в 40°. Согласно информации Музея водки в Санкт-Петербурге, Менделеев считал идеальной крепостью водки 38°, но это число было округлено до 40, для упрощения расчёта налога на алкоголь.

Однако в трудах Менделеева отыскать обоснование этого выбора не удаётся. Диссертация Менделеева, посвящённая свойствам смесей спирта и воды, никак не выделяет 40° или 38°. Более того, диссертация Менделеева была посвящена области высоких концентраций спирта – от 70°. «Царская правительственная комиссия» никак не могла установить данный стандарт водки уже хотя бы потому, что эта организация – Комиссия для изыскания способов к упорядочению производства и торгового обращения напитков, содержащих в себе алкоголь, – была образована по предложению С. Ю. Витте только в 1895 году. Причём Менделеев выступал на её заседаниях в самом конце года и только по вопросу об акцизах.

Откуда же взялся 1894 год? По-видимому, из статьи историка Вильяма Похлёбкина, который написал, что «спустя 30 лет после написания диссертации… соглашается войти в комиссию». Изготовители «Русского стандарта» прибавили метафорические 30 к 1864 году и получили искомую величину.

Директор музея Д. И. Менделеева доктор химических наук Игорь Дмитриев по поводу 40-градусной водки сказал следующее:     Её изобрело русское правительство в то время, когда Менделееву было 9 лет от роду. В те времена акциз брали с градуса, его надо было измерять, а шкала измерений была неточной. Кроме того, оказывалось, что на пути от производителя к потребителям (розничная торговля) водка имела свойство снижать градусы. Тогда правительство издало указ, по которому водка должна была поступать к потребителю исключительно 40-градусной, минимум – 38-градусной. В противном случае участникам процесса грозила уголовная ответственность.

Оценка вопроса: 2 балла из 10 возможных.

Оценка редакторской группы: 0 из 10.

 

Вопрос 4. Евгений Грабовский. Вопрос несколько изменён без изменения смысла. Один из германских писателей (указывался писатель), описывая атмосферу одного ресторана, называет стулья шестидесятиминутными. Почему он их так называет, и какую выгоду они приносили?

Ответ команды: Была почасовая оплата.

Ответ: Они были неудобными. Клиенты долго не могли высидеть, в результате быстрее выходили, а на их место приходили другие. Счёт: 2:2.

Оценка вопроса: 2 балла из 10 возможных.

Оценка редакторской группы: 1 из 10.

Комментарий: Непосредственноперед этим вопросом Владимир Кубышкин спросил: «А сложные вопросы будут?» Ведущий ответил: «Безусловно, будут». О приведённом трюке в ресторанах буквально пестрит Интернет. Вот один из примеров: «У меня друг в Питере открывает ресторан. Сам работал в этой сфере и официантом и барменом. Он сказал, что неудобные стулья – специальный ход, чтобы вы особо не засиживались.  Чем больше клиентов в день, тем лучше! А поставишь роскошные мягкие диваны, так и будут сидеть по 5 часов, занимая места,  а так поели и смотались быстренько».

В вопросе идёт речь о конкретном ресторане, а отнюдь не о массовом явлении. Поэтому принимать надо всё, что указывает на то, что посетители находятся там недолго.

Вопрос 5. Мария Кленницкая.  Писатель Александр Генис говорил о нём так: «Его тайна, конечно же, в его неповторимости, столь же бесспорной, как отпечаток пальца. Он умеет не только говорить, но и проговариваться». Продемонстрируйте то, о чём он так говорил.

Ответ команды: Почерк. Счёт 3:2.

Комментарий: Приведу лишь часть некоторые выдержки из «Некрологов с Александром Генисом» (http://bookworm-quotes.blogspot.com/2009/05/obituary-notices-with-genis.html).

 

 

 В московский музей классика я пришел, чтобы взглянуть на его рукописи. Купив билет, но не найдя парадного входа, я зашел в какой попало.

– Вам, собственно, кто нужен? – строго спросила конторщица.

– Толстой.

– Он всем нужен, – сурово сказала она, но все-таки отвела в зал, где под стеклом стеллажа вальяжно расположились корректурные гранки, сплошь исписанные мелким, но стройным почерком. Когда-то я работал метранпажем в старой, еще настоящей, типографии, поэтому первым делом пожалел наборщиков. Садизм Толстого заключался в том, что он не исправлял ошибки, а заменял рукописной страницей печатную, как будто сам вид окоченевших строчек выводил его из себя. Чтобы оправдать писателя, надо вспомнить, с какой одержимостью он объяснял человеческую жизнь. Понятно, что автору, сажавшему четыре «что» в одно предложение, было мучительно трудно остановить поток уточнений, отдав в холодную печать еще теплую рукопись. Ведь она - не черновик текста, а его исподнее. Поэтому автографы великих рассказывают нам больше, чем их портреты. На письме статику образа заменяет динамика мысли, плюс, конечно, темперамент: Бетховен рвал пером бумагу, Бах обводил красным там, где про Бога.

Тайна почерка, конечно же, в его неповторимости, столь же бесспорной, как отпечаток пальца. Но если в последнем случае об уникальности рисунка позаботилась природа, то в первом – культура. Учась писать, мы становимся разными. Значит ли это, что безграмотные больше похожи друг на друга? И что, утратив почерк, мы вновь станем одинаковыми?

Подозреваю, что это возможно, ибо письмо, как походка, – индивидуальный навык, способный придать телесную форму бесплотной мысли. Если ее незримость напоминает о музыке, то почерк есть сольный танец пера по бумаге. Под ту же, что поразительно, мелодию. Меня пленяет магическая мощь этой пляски, и, даже сидя у компьютера, я не обхожусь без бумаги. Дойдя до смутного места, оставшись без глагола, застряв на длинной мысли, потерявшись в лабиринте абзаца, я хватаюсь за карандаш, чтобы поженить руку с головой. Ритм этой всегда поспешной (чтобы не задуматься) процедуры выводит из затруднения и вводит в транс, надежней мухомора, избавляющего от контроля чистого разума. Писатель что вертящийся дервиш.

Но почерк свой я при этом ненавижу, еще с тех пор, как меня мучили пыточными орудиями письма: чернильница с лживым прозвищем Непроливайка, вечно щипавшее тетрадь перо-уточка и зеркальная простыня промокашки, отражавшая мои незрелые промахи. Гордо считая содержание важнее формы, я писал, как хотел, оставляя каллиграфию зубрилам и шизофреникам, вроде Башмачкина и Мышкина.

Положение изменилось лишь тогда, когда я понял, что почерку приходит конец. Его смерть ускорила американская демократия, позволяющая ученикам держать перо не только в левой, но и в скрюченной, будто подагрой, ладони. Устав мучиться, школа отдала письмо компьютеру, у которого все получается ясно и просто. Как у пулемета. Отучив считать в уме и писать рукой, компьютер напрашивается в рабы, но становится хозяином. Не в силах его покинуть, мы теряем мобильность и самодостаточность. Инвалиды письма, мы забываем о его потаенном смысле: сделать видимым союз души и тела. Почерк умеет не только говорить, но и проговариваться. Он знает о нас, может быть, меньше, чем обещают шарлатаны-графологи, но все-таки больше, чем мы смели надеяться. Первым поняв это, Дальний Восток сделал каллиграфию матерью искусств и школой цивилизации. Открыв книгопечатание задолго до европейцев, здесь не торопились пускать его в дело. Японцы считали изящной только ту словесность, что нашла себе приют в летящих знаках, начерченных беглой кистью на присыпанной золотой пылью бумаге.

Позавидовав, я пошел учиться к нью-йоркскому сэнсэю, веря, что, не справившись с кириллицей, я смогу отыграться на иероглифах. На первый год мне хватило двух: «Са» и «Ша». Прочитанные вслух, они составляли мое имя. Переведенные с китайского, означали «сбалансированного человека», каким я мечтал стать, научившись каллиграфии. Но до этого было далеко. Овладев семнадцатью видами штрихов, нужных для того, чтобы написать все 50 тысяч знаков, я сосредоточился на размещении их в пространстве. Хорошо написанный иероглиф должен быть плотным, как умело упакованный чемодан, элегантным, как скрипичный ключ, и крепким, как вещь, которую можно повесить на стенку. Многие так и делают. Энергия, запертая в нем, как в атоме, настолько ощутима, что я не удивился, когда в Америке иероглифы стали модной татуировкой.

Но главное – все-таки в другом. Почерк учит невозможному: выражать внешним внутреннее. В одном несчастном фрагменте Оден, говоря о почерке, вспоминает экскременты. Если, отбросив брезгливость, развить эту параллель, мы и впрямь найдем общие свойства – естественность, безвольность и убедительность. Как помёт, почерк оставляет безусловные следы, утверждающие наше присутствие в мире. Продукт физиологии мысли, он, как сны, и зависит, и не зависит от нас. Поэтому лишиться почерка – все равно что остаться без подсознания. Боюсь, что я с первого взгляда могу узнать страницу, написанную не от руки.

Нью-Йорк, ноябрь 2005

Оценка вопроса: 6 баллов из 10 возможных.

Оценка редакторской группы: 5 из 10.

 

Вопрос 6. Дарья Шевцова. Великий композитор Людвиг Ван Бетховен потерял слух в самом расцвете творческих сил. Он уже не мог писать музыку. Ему на помощь пришёл механик Мельцель, предоставив свой прибор. Какой это прибор?

Ответ команды: Досрочный ответ. Метроном.  Счёт: 4:2.

Комментарий: В комментариях ограничусь некоторыми сведениями, которые легко можно найти в Интернете. Я их просто собрал в одно место. Может быть кому-то они покажутся любопытными. Метроно?м (греч. ?????? – мера, ????? – закон) – прибор, отмечающий короткие промежутки времени равномерными ударами. В основном используется музыкантами как точный ориентир темпа при исполнении музыкального произведения на репетиции.

В блокадном Ленинграде, когда радио не работало, в эфире стучал метроном: быстрый темп означал воздушную тревогу, медленный темп – отбой.

Иоганн Непомук Мельцель – немецкий механик, пианист, педагог. С 1792 года проживал в Вене. В 1808 году получил должность придворного механика. Дружил с Бетховеном, для которого сконструировал слуховую трубку. В 1807 году представил публике «пангармоникон» – механический орган наподобие шарманки с цилиндрическими валиками, который имитировал звучание всех инструментов военного оркестра, действуя при помощи мехов. Пангармоникон механически воспроизводил несколько популярных произведений, нанесенных изобретателем на валики: увертюру из оперы «Лодоиска» Луиджи Керубини, фрагменты «Военной симфонии» Йозефа Гайдна и ораторий Генделя. Для изобретённого м пангармоникона Керубини сочинил музыкальное произведение «Эхо», Бетховен – произведение «Битва Веллингтона при Виттории», Мошелес – несколько маршей.

В 1812 году сконструировал один из вариантов метронома (патент на который он получил в Париже в 1816 году) – в виде молоточка, отбивающего удары о деревянную наковальню. Мельцель развивал идею музыкального хронометра Штекеля (St?ckel’s Tactmesser), описание которого было помещено в 1796 году в «Journal f?r Deutschland». Кроме того, Мельцель пользовался советами механика Дитриха Николауса Винкеля, сконструировавшего свой вариант метронома в 1812 году в Амстердаме. Ознакомившись в 1812 году с конструкцией Мельцеля, Бетховен написал вокальный канон «Та-та-та», исполненный впервые на дружеской вечеринке в честь Мельцеля.

В 1813 году Мельцель конструирует панораму, изображающую пожар Москвы. Музыкальным сопровождением панорамы должна была стать написанная Бетховеном для пангармоникона «Битва при Виттории» (весь план пьесы и характер изложения музыкального материала были придуманы Мельцелем). Мельцель планировал представить всю конструкцию в Лондоне. Чтобы собрать денег на поездку, он предложил композитору исполнить «Битву» для венской публики в виде обычной симфонической пьесы. В декабре 1813 года симфоническая версия «Битвы» была в огромным успехом исполнена под управлением Бетховена (в исполнении принимали участие Антонио Сальери, Иоганн Непомук Гуммель, Джакомо Мейербер и сам Мельцель).

Мельцель усовершенствовал шахматный автомат Вольфганга фон Кемпелена, с которым несколько раз выступал публично. Разоблачению мнимого шахматного аппарата посвящена статья Эдгара По «Шахматный аппарат доктора Мельцеля».

В 1825 году Мельцель эмигрировал в Америку.

Считается, что первый метроном был изобретён для глухого музыканта Людвига Ван Бетховена, чтобы он махами маятника мог задавать размер такта.

Имя известного механика-изобретателя Мельцеля навсегда вошло в историю благодаря метроному. «Битва при Виттории» – сочинение на очень популярную военную тему – была написана по предложению того же Мельцеля для сконструированного им прибора. Произведение было очень эффектным, игралось оно симфоническим оркестром, усиленным двумя военными оркестрами, различные приспособления воспроизводили ружейную и пушечную пальбу. Огромный успех у публики превознес Бетховена на вершину его прижизненной славы.

Справедливости ради стоит сказать, что история о метрономе начинается задолго до Бетховена. В 1636 году М.Мерсенн уже пробовал приспособить маятник для музыкальных целей... В следующем столетии были созданы вполне пригодные метрономы (Аффилар, Лулье и др...). Мельцель не был изобретателем метронома, а только создателем одного из его вариантов.

Оценка вопроса: 5 баллов из 10 возможных.

Оценка редакторской группы: 4 из 10.

 

Вопрос 7. Наталья Макаренко (сектор «Бульбаш»). О каких людях пословица африканского племени басуто «Вода никогда не устаёт течь».

Ответ: О говорливых людях (болтунах). Счёт: 5:2.

Комментарий: Приведу выдержку из книги: Тайлор Э. Б. Первобытная культура.

«У басуто Южной Африки пословица «Вода не устает течь» приводится в упрек болтунам, пословица «Львы рычат, когда и едят» означает, что есть люди, которые никогда ничем не бывают довольны. «Месяц посева – месяц головной боли» – говорится о тех, кто отлынивает от работы. «Вор ест громовые стрелы» – означает, что вор сам навлекает на себя наказание неба».

Гораздо красивее сравнивать с поговоркой: «Вода камень точит» или её аналогами «Капля камень долбит» и «Капля по капле и камень долбит». Похожа по смыслу и пословица: «Терпение и труд все перетрут».

Первоисточник выражения – строка из поэмы (дошедшей до нашего времени лишь в отрывках) древнегреческого поэта Хэрила (V в. до н. э.): «Капля воды долбит камень постоянством». В европейскую культуру попало благодаря римскому поэту Овидию. В его «Посланиях с Понта» сказано: «Капля долбит камень». В сборнике изречений древних авторов, составленном в XV в. византийским ученым Михаилом Апостолием, это выражение приведено в такой форме: «Капля, непрерывно падая, долбит скалу». В этой же форме оно встречается и у церковных писателей Григория Богослова и Иоанна Дамаскина. Из их сочинений эта фраза и вошла в русский язык, где существует в нескольких равноправных вариантах – «капля камень точит», «капля по капле и камень долбит» или «капля точит камень не силой, но частотой падения».

Это гораздо красивее. Однако, каков пакет, таков и ответ. Впрочем, уподоблюсь многоголовому Козьме Пруткову: «Болтун подобен маятнику: того и другого надо остановить».

Оценка вопроса: 1 балл из 10 возможных.

Оценка редакторской группы: 0 из 10.

 

Вопрос 8. Вера Рабкина. Взгляните на экран. На экране приведён текст.

Сам_ый опас_ый

спо_т для _____

это хо_к_й.

Для чего же опасен хоккей?

Ответ команды: Для зубов. Счёт: 6:2.

Оценка вопроса: 3 балла из 10 возможных.

Оценка редакторской группы: 0 из 10.

Комментарий: Кнопочный вопрос (для брэйна – начинающим командам).

 

 

По легенде, во рту у Будды было 40 зубов. А у первого человека – Адама – 30 зубов. От этого числа и происходит количество дней в месяце.

Утверждают, что 68% профессиональных хоккеистов потеряли на поле хотя бы по одному зубу.

Выводы: Все вопросы этой игры берутся досрочно. Такие вопросы не украшают ни игру, ни ведущего и не делают славы игрокам. Не делают они чести и знатокам, задававшим вопросы (кроме Марии Кленницкой, Дарьи Шевцовой, Веры Рабкиной (?)). Из рук вон плохая работа знатоков и группы по отбору вопросов. Просто отвратительное высокомерие по отношению к весьма солидным и уважаемым людям. Уважаемые знатоки! Ну нельзя же выставлять любую играющую команду (а тем более известных людей) такими идиотами!!!  Совершенно правильно взмолился Владимир Кубышкин перед четвёртым вопросом. Такую игру лучше было и вовсе не проводить! Просто позор! Хотелось бы надеяться, что несыгранные вопросы были получше. Самая худшая из всех игр, которые я когда-либо видел. Об игре команды ничего сказать не могу (по другим играм знаю, что весьма хорош Владимир Цеслер). Игроки команды – просто молодцы! Спокойно вынесли всё! Думаю, что после игры они высказали многое.

«Долгое время белорусский дизайнер, художник и скульптор Владимир Цеслер был известен широкой публике в основном плакатами – пока не появился «Ё-мобиль». Продемонстрировав образцы новой российской машины, публике сообщили: над проектом потрудилось немало граждан Беларуси, а название, логотип и идею окраски придумал человек, который не водит автомобиль, – потому, что не знает, куда на нем можно ездить.

– Вы любите эпатировать публику. Видимо, и с буквой Ё решили похулиганить?

– Ё – это your («твой»), cool – («классный»), буква, на которую практически всегда падает ударение, даже на мат с ней можно сойти.

– Что ж хорошего в мате, который слышится в названии автомобиля?

– Это только одно из прочтений. А можно и «Ё-мое!» сказать, выразив восторг».

Не знаю, о чём подумал Владимир Цеслер, но полагаю, что он всё же нашёл в себе силы и смог выразить восторг по поводу этой игры.

Игры как таковой, благодаря вопросам, просто не было. Игра меня просто повергла в шок. Изумительная антиреклама замечательной игры. Полный отстой!

Не хотел никого обидеть. Просто высказал своё мнение.

 С уважением Я.Я.Логвинович

 

 30 марта 2013, г.Кобрин, Беларусь